gohr3

Шульгу заинтересовал встретившийся ему необычный шахматист-любитель, явно неопытный и необученный, но проявивший невиданное, уникальное шахматное восприятие. Анализируя окончание сыгранной им со стариком второй партии, Иван после нескольких часов сложнейших расчётов пришёл к выводу, что путь к ничьей был единственным, некоторые ходы труднонаходимы даже для квалифицированного мастера. А этот новичок делал их походя, мгновенно, как будто знал заранее, и в итоге прошёл весь запутанный лабиринт игры кратчайшим путём, ни разу не сбившись. Шульга хотел встретиться с Ракитиным ещё раз и, часто бывая в парке среди шахматистов, высматривал на аллеях его громоздкую фигуру борца-тяжеловеса.

Саша, напротив, не придавал этому случаю ровным счётом никакого значения. Ну познакомился с шахматистами, сыграл с одним из них несколько партий. Выиграл – хорошо! Да если бы и проиграл – тоже не расстроился, тем более, что противник оказался опытный. А все эти разглагольствования Шульги о шахматном чутье, мышлении – малоубедительны и непонятны. И вообще – чепуха! «Не думайте!» Вот так совет! Как можно играть в шахматы – и не думать? Это же не перетягивание каната! Как раз наоборот: надо сосредоточиться, настроиться на игру. Анализировать позиции, рассчитывать комбинации, оценивать каждый ход.

Вот сегодня в газете поместили задачу: мат в четыре хода. Сложная! За час проверил половину вариантов – не подходят! Значит, нужно проверять остальные, тщательно, скрупулёзно, и тогда решение будет найдено! Только так!

А если, действительно, попробовать не думать? Ведь что-то же Шульга имел ввиду, раз дал такой совет. Он, всё-таки, – мастер и знает о шахматах гораздо больше!

Попробуем...

Ну-ка...

Нет, не получается!

Не думать – не получается! Надо как следует напрячься.

Напрячься...

Почему напрячься? Наоборот! Не напрячься, а расслабиться!

Расслабиться...

Ни о чём не думать...

...

Что-то задвигалось... зашевелилось... пошло...

Щёлк – есть! Первый ход найден!

Щёлк – второй... третий... Мат!

Решил!

Уф-ф... А ведь интер-ресно!

Саша полез на антресоли и из кипы старых газет и журналов выудил пожелтевший от времени номер «Шахматы в СССР».

Двухходовка. Что задумал автор? Какой-нибудь клапан, батарею, цугцванг – поди догадайся!

Расслабиться...

Щелчок – вот он, ход!

Ещё одна задача... готово!

Ещё... Ещё...

Уже легче... Легко! Быстро – как орешки!

Теперь этюды. Это уже сложнее.

Отогнать все мысли...

Секунда... две...три... Щелчок – есть решение!

Посмотреть ответ... совпало!

Следующий этюд! Не думать...

Щёлк – получилось! Проверить... точно!

Следующий... Следующий...

Потренировавшись таким образом несколько дней, Саша научился усилием воли замедлять, блокировать, отключать процессы осознанного мышления и делал это всё чётче и надёжней. Теперь одного взгляда на шахматную диаграмму было достаточно, чтобы через секунду – быстрее! – она стала совершенно простой и понятной, и в голове щелчком возник правильный ответ. Саша заново перерешал все найденные дома задачи и этюды, разгадал шахматные комбинации – и ни разу не ошибся! Но всё-таки, эти головоломки слишком простые, рассчитаны на неискушённых шахматистов, любителей. Надо бы попробовать что-нибудь более серьёзное. Вот те десять позиций, что предлагал Иван для разминки, – наверняка сложнее! Иначе зачем бы он, мастер-международник, таскал их с собой?

* * *

С Шульгой Ракитин встретился только через три месяца, причём, не просто увиделся случайно, а пришёл к нему домой. Зима уже полностью вошла в свои права, была не слишком морозной, но очень снежной. Дворники с утра до вечера скрежетали лопатами, сгребая снег с тротуаров в большие кучи, которые из центра города куда-то вывозились, а на окраинах так и оставались лежать в ожидании оттепели. Люди пребывали в радостном возбуждении, занятые предновогодними хлопотами. В квартире Шульги мигала разноцветными лампочками ёлка, убранство которой дочка доводила до полного совершенства. Жена обосновалась на кухне, откуда волнами выкатывался аромат традиционного в этой семье яблочного пирога.

– Ну, Иван, давай свои диаграммы. Продолжим разминку. – Саша сразу приступил к делу.

– Поздно! Эти позиции уже устарели. Они сейчас меняют задания, закрыли доступ. – Шульга развёл руками. – Слишком долго ты собирался!

– Какие задания? Кто это – «они»?

– Японцы, разумеется. Разве я тебе не говорил?

– Первый раз слышу! Что за японцы? Настоящие? Из Японии?

– В Японии. И самые что ни на есть настоящие. В общем, садись, слушай. И постарайся сосредоточиться.

Саша расположился в кресле. Иван оседлал стул, обхватив руками спинку.

– Начну издалека, чтобы было всё понятно. Давным-давно, до нашего с тобой рождения, когда ещё не было компьютеров, а были, так называемые, ЭВМ – электронные вычислительние машины, люди задумали научить их играть в шахматы. За дело взялись всерьёз, специалисты экстра-класса. Достаточно упомянуть такую выдающуюся личность, как Михаил Моисеевич Ботвинник, седьмой в истории шахмат чемпион мира и «по совместительству» – профессор, доктор технических наук. В разных странах мира шахматисты, кибернетики, математики и программисты объединились в команды, каждая из которых имела целью создание электронного противника живому шахматисту. Первый чемпионат среди программ прошёл в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году, и первой чемпионкой мира стала программа «Каисса» – детище Ботвинника, для которой он сам разработал алгоритмы. Начало было положено, чемпионаты стали проводиться регулярно, менялись программы-победительницы. Человек в этих матчах не участвовал, потому что ЭВМ, несмотря на свои большие, огромные габариты, были слабыми противниками и всегда ему проигрывали. Но вот появились компьютеры. Их вычислительная мощность стала стремительно возрастать. Улучшались и сами программы. Наступил момент, когда они смогли играть с человеком на равных, а позднее начали его обыгрывать. Сначала – любителей, потом – мастеров, гроссмейстеров и даже чемпионов мира. Вот тогда начались неувязки, а затем разразились скандалы. Представь себе, что в состав участников шахматного турнира включён компьютер. Он разгромил всех своих соперников и набрал наибольшее количество очков. Кого признать победителем: его, или человека, занявшего в общем зачёте второе место? Дилемма. А если в матче с компьютером сам чемпион мира терпит поражение, кто тогда должен считаться чемпионом? Абсолютным? Скандал! Поэтому недавно было принято решение: отныне официальные соревнования проводятся только среди людей, без участия в них шахматных программ. Человек снова стал воздерживаться от игры с компьютером, но уже по противоположной причине: он не мог ему противостоять. Но ведь это – позиция страуса, который прячется от опасности, зарывая голову в песок, не так ли?

– Может быть, – задумчиво произнёс Саша, – хотя, по моему разумению, всё правильно: люди хотят померяться силами между собой, и не нужно, чтобы им кто-то мешал. Но при чём здесь японцы?

– А вот при чём. В настоящий момент шахматные возможности человека и компьютера примерно одинаковы, между ними установилось как бы состояние неустойчивого равновесия. И японцы решили склонить чашу весов в пользу компьютера. В Японии, как известно, никогда не было выдающихся шахматистов, но в области электроники они – несомненные лидеры. Вот они и вознамерились сконструировать искусственного чемпиона, на голову превосходящего всех остальных, отобрать у людей мировую шахматную корону и навечно «прописать» её в Японии.

– Ты думаешь, именно это явилось для них побудительным мотивом?

– А что же ещё? Японцы только внешне вежливые да улыбчивые. На самом деле они очень честолюбивы, амбициозны, ревностно добиваются своего превосходства в чём только возможно. Преследуя свою цель, они изготовили какой-то сверхмощный компьютер и теперь предлагают всем желающим сразиться с ним. К сожалению, чемпион мира, ведущие гроссмейстеры бойкотируют этот вызов, продолжая, таким образом, свою страусиную политику. А с остальными шахматистами сей электронный монстр расправляется в два счёта. Во всяком случае, за полтора года с момента его создания никто не смог сыграть с ним даже вничью. Японцы уже празднуют победу, заявляют открыто: «Шахматы родились в Индии, завоевали земной шар, но умерли в Японии». Обидно! Не за державу – за человечество! Надеюсь, ты меня поймёшь и согласишься.

– Понять – пойму. Уже понял. Но не соглашусь. Обида твоя – абсолютная чепуха! Признай превосходство компьютера над собой и спи спокойно.

– Вот это да! – Иван от неожиданности чуть не свалился вместе со стулом. – Как это – «признай»? Неужели у тебя нет никакого чувства патриотизма, солидарности с людьми? Ты же, всё-таки, – хомо сапиенс, один из нас! А тут – какая-то железяка...

– Не кипятись, Иван, – перебил его Саша, – лучше подумай. Люди изобрели автомобиль, скорость которого во много раз выше, чем у человека. Кто на это обижается? Да никто! В него просто садятся и едут. Или самолёт: он летает, человек – нет. Тоже обидно? Так ведь с его помощью и мы стали летать! Чем от них отличается твой, вернее, их шахматный компьютер? В этом смысле – ничем. Вот и играй себе на здоровье, но вместе с ним, а не против него! Он же тебе не враг, тем более что не испытывает вообще никаких чувств. Но его способности могут принести тебе пользу. Конечно, если ты сам этого захочешь.

– Интересный подход. Неожиданный! – Иван растерянно смотрел на приятеля. – Не скажу что ты меня убедил, но есть над чем подумать. Всё равно жаль, что не мы его создали, а какие-то японцы!

– Так ведь телефон, к примеру, изобрели тоже не мы, а Белл, шотландец. Ты об этом сейчас жалеешь? Зато первый радиоприёмник сконструировал наш соотечественник, русский физик Александр Степанович Попов, и когда на всемирной выставке в Париже в тысяча девятисотом году он получил за него Золотую медаль, все наверняка испытывали чувство восхищения, гордости, а уж никак не сожаления. Потому что любые открытия, изобретения, кто бы ни был их автором, двигают нашу цивилизацию вперёд, становятся приобретением всего человечества, а не отдельно шотландцев, русских или японцев. Те же японцы выполнили большую и сложную работу, создали шахматный суперкомпьютер и теперь представили его на суд остальных людей. Честно и открыто! Чего в этом плохого? Вот возьми и выиграй у него, благо, мастерства тебе не занимать!

– Пробовал. Не получается! – вздохнул Иван.

– С этого и надо было начинать! А не приплетать всякие там обиды, амбиции. Прямо скажи, что японцы – молодцы! Будь уверен, никто тебя не осудит, потому что это правда.

– Но нельзя же так быстро сдаваться! Я уверен, что есть человек, который сможет обыграть этот дурацкий компьютер!

– Я тоже думаю, что кто-нибудь из гроссмейстеров ещё в состоянии с ним справиться. Нужно только уговорить его на это.

– Не получится. Те из них, кого я знаю и с которым разговаривал, категорически отказались, а другие меня просто не станут слушать. Но я, кажется, нашёл такого человека...

– Да? И кто же эта надежда человечества?

– Ты!

– Здра-асте! Приехали! – Саша с нескрываемой иронией смотрел на Ивана. – Тем, что не удалось мастеру, профессионалу, теперь займётся любитель! Который тоже имеет международный уровень, в том смысле, что не раздумывая готов продуть в любой стране на любом континенте!

– Вот! Это самое главное!

– Что главное? – не понял Саша.

– Не раздумывая! Если ты не будешь думать, то обыграешь любого, в том числе и суперкомпьютер!

– Ага, вспоминаю! «Фантастическое чутьё и никакого мышления»! Так, кажется?

– Ну, насчёт мышления я тогда погорячился, извини. Не так уж плохо ты соображаешь. А в отношение чутья, интуиции, думаю, не ошибся. Не закрой японцы доступ, мы могли бы это проверить. Прямо сейчас!

– Погоди, Иван! Насколько я понимаю, те диаграммы, что ты мне показывал в парке и предлагал в качестве разминки, связаны с японским шахматным компьютером, и прежде чем с ним играть, их нужно решить. Так?

Совершенно верно! Хотя это не всё. После разминки предстоит преодолеть ещё один этап, и только тогда путь в Японию открыт.

– К чему такие сложности? – недоумённо спросил Саша.

– Я думаю, они оправданны. Дело в том, что желающих померяться силами с компьютером очень и очень много, но японцев не интересуют те, кто наверняка ему проиграет. Поэтому они применяют двухступенчатую систему отбора претендентов. Разминка является первой ступенью. Любой человек, живущий на планете Земля, может ознакомиться с подготовленными позициями и попытаться их решить. Задания разминки для всех одни и те же, их можно попросить в каком-нибудь местном представительстве Японии, получить по почте, или найти в Интернете. Ответы отсылаются таким же способом. Если задания выполнены правильно, через несколько дней придёт приглашение на второй тур. В отличие от разминки он проводится очно и с ограничением времени на обдумывание. Нужно прийти в их представительство, получить задания, которые теперь уже индивидуальные для каждого участника, и выполнить их в течение, скажем, нескольких часов. После второго тура можно собирать чемоданы и отправляться в Токио.

– Послушай, Иван, а как вообще там, в Японии? Интересно? Фудзияма, борьба сумо... Наверно, масса впечатлений! Когда ты оттуда вернулся?

– Да я вообще там не был! – усмехнулся Шульга. – Не прошёл второй тур. Не хватило одного правильного ответа.

– Не был?! – Саша искренне удивился. – Но ведь ты так уверено говорил о японцах! Выходит, они не допустили до своего компьютера международного мастера! Что ж это у них за задания?

– Сложные. Очень сложные. Многие гроссмейстеры не могут с ними справиться. Я полагаю, это позиции, которые возникали в практических партиях их компьютера. И правильным ответом, по-видимому, является тот ход, который он нашёл.

– То есть, японцы считают... – Саша задумался. – Они уверены, что их компьютер всегда делает абсолютно правильные ходы! А если он ошибся? Иван, у тебя сохранилось это нерешённое задание? Дай-ка на него взглянуть.

– Пожалуйста, вот оно!

Шульга взял со стола листок с диаграммой и передал его Ракитину. В комнате воцарилась тишина.

– Задача, действительно, не простая, – произнёс Саша через несколько минут. – Я бы отошёл королём в угол.

– Королём в угол! Правильно!! И я ответил так же!!!

Иван от волнения почти кричал, так что обеспокоенная дочка даже заглянула в комнату: не случилось ли чего.

– А компьютер пошёл конём на «аш-четыре», – продолжил он уже спокойнее. Но ведь тогда...

– Стоп! – Саша протестующе поднял руку. – Обсуждение – это не со мной. Я только чувствую правильный ход, но почему он правильный – не знаю. Можно забрать эту диаграмму?

– Бери, она мне больше не нужна. Игра сыграна, решение принято. Теперь я смогу повторить попытку только через полгода. Ну а ты, конечно, – в любой момент, как только появятся новые задания.

– Знаешь, а ведь я так и сделаю. Раззадорили меня твои японцы! В Токио, конечно, не поеду: не тот уровень, да и накладно, но на второй тур постараюсь пробиться.

– Насчёт денег не беспокойся! Они все расходы берут на себя и принимают по высшему разряду. А за выигрыш сулят целое состояние, что-то около миллиона!

– Иен? – поинтересовался Саша.

– Да кому нужны их иены! Долларов!

– Ух ты! И не жалко им таких денег?

– Они на всём этом имеют гораздо больше. За участие во втором туре с каждого взимается залог, который хоть и небольшой, но помноженный на число претендентов во всём мире... Сумасшедшие деньги! Правда, если решено хотя бы одно задание второго тура, залоговая сумма возвращается, но такое случается крайне редко.

– Ай да прохвосты! – покачал головой Саша. – Даже из шахмат умудряются извлечь выгоду!

– Вот и я про это! Они и задания разминки меняют только потому, что боятся скандала.

– Не понял?!

– Ну как же! С течением времени правильные ответы разминки становятся известны очень многим. И на второй тур приходят не только те, кто честно решил задания, но и те, которые просто их каким-либо образом узнали. Шансов преодолеть следующий этап у них, конечно, мало, но почему бы не попытаться угадать ответы? Кто откажется на халяву сгонять аж в саму Японию? И начинает народ валом валить в их офисы, оставляя там деньги. Я, например, своей очереди ждал почти две недели. Когда японцы видят, что нагребли уже достаточно много, а их представительство превратилось в обыкновенную шарашкину контору, весьма далёкую от шахмат и занятую лишь вытягиванием денег из доверчивого населения, они меняют задания разминки. После этого у них на некоторое время наступает затишье, почти никто не приходит. А потом всё начинает повторяться.

«Горный хрусталь»:

Глава 3