Литературное творчество

Александра Бабенко

Галатея

Фантастическая повесть

Глава 2

У каждого человека, тем более – у попавшего в трудное положение, должно быть место, где его всегда ждут помощь и поддержка, куда можно прийти без предупреждения и, как иногда говорят, открыть дверь ногой. Дик ввалился в приёмную, применив данный способ самым прямым образом, поскольку руки его были заняты портфелем и большой коробкой конфет, держать которую почему-то полагалось строго горизонтально.

– Привет, Бетти! Это тебе.

Он водрузил неудобный груз на стол, заваленный, как водится, письмами, бланками и всякого рода секретарскими безделушками, и вдобавок опрокинул на весь этот деловой хлам чашку с недопитым кофе, что, по его мнению, сделало антураж ещё более привлекательным.

– Ой! Мистер Дик! – защебетала девушка, щёки которой сразу покрылись румянцем. – Как хорошо, что вы пришли!. Вы так редко заходите! Я так рада... Нет, мы с мистером Дарлингом так рады... Вернее, мистер Дарлинг так...

Окончательно запутавшись в распределении квот на радость между собой и ничего не подозревающим шефом, отчего румянец на щеках запылал ещё ярче, Бетти перевела, наконец, взгляд с Дика на конфеты.

– Мои любимые! И как много! Сколько же их? Раз, два, три... Я не буду есть все сразу, а по одной... по воскресеньям. Тогда хватит на целый год! И даже останется. Но ведь они страшно дорогие! Мистер Дик, зачем вы их купили?

– Не беспокойся, Бетти. Купил за бесценок на распродаже. Никто не хотел брать, потому что истёк срок годности. Поэтому не растягивай их ещё на год, а то отравишься!

– Так я вам и поверила! Ой, что же это я? Угощайтесь! Вы же сами никогда их не пробовали!

– Спасибо, Бетти, но мне надо себя беречь. На месте? – Дик ткнул пальцем в сторону двери, к которой было прицеплено что-то вроде матраца с золотым орнаментом.

– Да, – перешла на шёпот девушка, – у него важное совещание, никого не принимает. Видите, сколько уже собралось?

На стульях вдоль стены сидело около десятка человек, обвешанных и обставленных разнокалиберными папками, рулонами, портфелями и чемоданами. Вид у всех был кислый от долгого ожидания.

– Вон те двое пришли с самого утра, всё время молчат и даже не выходят покурить, потому что каждый хочет попасть первым. Вы тоже приходите завтра утром. Я буду так... Мистер Дарлинг будет так рад! А сегодня вы меня проводите, правда? Совсем немножко... Нам ведь по пути. Целых два квартала!

На Дика не мигая смотрели огромные глаза, для которых все сокровища мира соединились в одно, которые ждали и готовы были ждать – терпеливо, долго, всю жизнь – единственного, такого простого, такого короткого слова – «Да».

– Нет, девочка, нам не по пути, – глухо сказал Дик, опустив голову. – Пока ещё не по пути...

– Но мне самой не донести такую большую коробку! – с отчаянием в голосе Бетти попыталась ухватиться за спасительную соломинку.

– Съешь конфеты здесь, – безжалостно изрёк Дик и отвернулся.

Некоторое время в помещении царила тишина. Шорох, издаваемый посетителями, в счёт не шёл: для Бетти они значили не больше, чем мебель, а для Дика и вовсе не существовали.

– Хотите, я вам приготовлю кофе? – раздался тоненький голосок. – Нам привёз один заказчик, из Бразилии. Вку-усный!

– Только попробуй! – очнувшись, пробурчал Дик и решительно направился к кабинету.

– Мистер Наггет! Что вы делаете!!! – донёсся запоздалый вскрик, полный изумления и ужаса.

Дальнейшего Дик не слышал. За первой дверью оказалась вторая, о которой он забыл, поэтому открыл её лбом. К счастью, она тоже оказалась обмотанной чем-то мягким, так что серьёзной травмы удалось избежать.

– Привет, Эд! – Дик с грохотом захлопнул драчливую дверь и остановился, потирая ушибленное место.

В кабинете было полно народу, что косвенно подтверждало слова секретарши. А о важности совещания говорил глубокомысленный и глупый вид мистера Дарлинга, который в момент появления Дика что-то внушал толстому лысому очкарику с красным лицом, выражающим непоколебимое упрямство.

– Все свободны! – скомандовал Дик. – Придёте завтра утром с выполненными заданиями. И без опозданий.

– Но я не успею! – взвизгнул очкарик. – И мистер Дарлинг говорил о трёх днях!

– Через три дня на вашем месте уже два дня будет работать другой человек. Меньше спите, меньше пейте, больше уставайте!

Очкарик пулей выскочил из кабинета.

– Привет, Дик! – ответил Эд, когда друзья остались одни. – Эх, тебя бы мне сюда, воевать с этими прохвостами! Садись. С чем пожаловал?

– Согласовать вопрос об установке ещё одной двери в твоё святилище, – ушиб всё ещё напоминал о себе. – Что за карнавал ты здесь устроил? Отвлекаешь людей от работы, заставляешь их выслушивать всякую чепуху. Или придумал что-нибудь новое?

– Какое там новое! Вещаю то, что они и сами отлично знают. А когда слышат что-нибудь необычное – начинают нервничать.

Эд сгрёб в кучу разложенные на столе бумаги и затолкал их в ящик.

– Сейчас сварю тебе кофе. Нам привёз...

– Знаю. Один придурок из Бразилии, которому некуда его девать. Только имей ввиду, что этим кофе я просто вымою твою физиономию. Будешь чистый, как бразилец!

– Ну, не хочешь – не надо. Кстати, как это Бетти тебя пропустила? Ей же строго-настрого...

– Я её отравил. Можешь выйти убедиться.

 – Нет, Дик, ты всё-таки несносен! И что она в тебе нашла? Других мужчин в упор не замечает. Может, потому что ты такой большой, а у бедняжки неважное зрение? Знаешь что? Я подарю Бетти очки. Думаю, они ей личика не испортят.

– Зато они наверняка испортят твоё личико. У Бетти острые коготки!

– Уже испытал? – хитро прищурился Эд.

– Уважаемый сэр! – заговорил Дик хорошо поставленным голосом крупного дипломата. – Надеюсь, вас не сильно обескуражит крепкий удар портфелем по башке? Он хоть и мягкий, но в нём лежит весьма жёсткий диск, который, между прочим, так и называется. Конечно, с вашего согласия, сэр, которое я намерен получить немедленно.

– Ты редко заходишь, – сказал Эд с грустью. – Она ждёт каждый день, вся извелась... Зачем ты её мучаешь?

– Не твоё дело. Заткнись!

– Обижаешь! Я же вам не чужой.

Дик закурил и, поднявшись с кресла, подошёл к окну.

– Прости, Эд, – сказал он не оборачиваясь. – Ну сам подумай, куда я её приведу? В свою берлогу, где из каждого угла выползает нищета? А жить будем на её жалованье?

– Я готов его увеличить в три раза, в десять, в десять раз по десять, ты же знаешь! Так ведь она не возьмёт! И никогда ничего не попросит. Как и ты... Ну почему, почему вы оба – такие дураки? Ведь я жил у тебя целых три года, когда сам был нищим! В полном смысле слова – нищим. Кормился, одевался за твой счёт! И ты до сих пор не позволяешь мне за это расплатиться. А теперь ситуация точно такая же, только мы поменялись местами. Ну и что?

– Нет, Эд, теперь не такая... – Дик смял недокуренную сигарету и вернулся к столу. – А просьба у меня есть. Отпусти Бетти домой. Пусть идёт прямо сейчас.

– Как же! «Отпусти»! В такой для неё день! Да она под любым предлогом просидит здесь до самого твоего ухода!

– Ну уговори как-нибудь, обмани, устрой дезинфекцию, пожар! И пусть твой шофёр отвезёт её до самого дома, у неё большая коробка. – Дик опёрся обеими руками о край стола и приблизил своё лицо к лицу Эда. – Не могу больше я её видеть, понял? Понял?! Давай!

– Ладно, попробую... – Эд потянулся к кнопке на столе.

– Идиот!!! Я тебе сейчас позвоню!!!

Дик схватил приятеля в охапку вместе с креслом и поволок к двери.

– Кресло! Кресло оставь, дурень! – прохрипел Эд, с трудом освобождаясь от удушающего захвата.

Дик опомнился, поставил Эда на ноги, разгладил его костюм и вытолкал главу крупной фирмы из его же собственного кабинета.

Глава 3

Секрет процветания рекламного агентства «Фемина Натура», основанного мистером Эдвардом Дарлингом, был очень простой и раскрывался самим его названием. На всех без исключения продуктах фирмы – от миниатюрных календарей до огромных щитов и стендов – неизменно присутствовало изображение женщины в качестве основного, а часто и единственного элемента. Как ни странно, но тематика заказа особой роли не играла и приводила лишь к вариациям основной идеи. В любом случае женский образ органично вписывался в общую композицию и не выглядел лишним. Степень обнажённости женского тела не выходила за пределы необходимого и, тем более, дозволенного, но в то же время отвечала максимально ожидаемому, желаемому, поэтому также воспринималась, как совершенно оправданная. Вообще-то ничего сверхоригинального Эд не придумал, да он и сам это признавал. И до него люди рисовали фей, сирен, русалок и всякую другую нечисть женского рода, для которой даже полное отсутствие одежды было столь же естественным, как, например, для современных политиков – полное отсутствие мозгов. Но если на старинных картинах и гравюрах женщины обычно изображались как некие эфемерные, бестелесные существа, так что взгляду, даже подкреплённому богатым воображением, попросту не на чем было остановиться, то на рекламах Эда женщины в полной мере обладали всем тем, чем наделил их Создатель, поэтому брошенный на них взгляд не только немедленно за что-нибудь цеплялся, но с трудом от этого «чего-нибудь» отцеплялся, и то лишь только для того, чтобы сразу зацепиться за что-нибудь другое. Короче говоря, от реклам Эда было не оторваться.

Результаты не заставили себя ждать. За неполных два года «Фемина Натура» из ничего выросла в крупное предприятие с филиалами в нескольких городах и годовой прибылью, приближающейся к миллиону, а сам мистер Дарлинг стал заметной фигурой в мире рекламного бизнеса. С ним советовались, приглашали на рауты, брали интервью. При этом каждый раз, когда речь заходила о его успехах и достижениях, Эдвард Дарлинг неизменно замечал, что всем обязан своему другу – мистеру Ричарду Наггету. И это была правда.

...